Кабульский оазис
Д. Д. Букинич (1922)
В стихах, посвященных Кабулу в официальной “Географии Афганистана”, изданой в Кабуле, говорится: “И тогда с неба принесли комок земли и с него вырос Кабул. Ангелы, увидев Кабул, сказали: здесь лучше, чем на небе”, а в других стихах еще более восторженно: “Каждая пядь земли Кабула дороже, чем весь мир”. В приведенных выдержках заключается глубокий смысл. И действительно, весь Кабульский оазис создан искуственно из земли: каждая пядь земли для земледельца Кабулистана дороже всего мира. Под Кабулом можно видеть, сколько труда приходится вложить земледельцу, чтобы ввести в культуру каждую пядь земли. Чтобы создать пахотный слой на одной десятине голого речного галечника всего лишь в 15 — 20 см мощностью, требуется перевезти пожалуй не менее 3000 м3 земли.
Пологие склоны гор только в немногих местах покрыты маломощными наносами лёссовидного характера. По большой же части они представляют собой совершенно каменистые плато, которые нужно еще наращивать. Поэтому у Кабула так и дорожат всяким земляным материалом. Постоянно можно наблюдать, как люди копошатся у разрушеных построек или древних развалин, развозя найденую землю на отдаленные поля. Даже из-под каменистых осыпей кирками выдалбливают тонкие землистые прослойки, лишь бы добыть субстрат для растения. Ни один шурф, сделанный нами на полях под Кабулом с нанесенной человеком почвой, не шел глубже одного метра, что говорит о сравнительной недавности культуры.
Афганские очерки.
По Л. Е. Роднину (1947)
...Всего 20-25 лет назад путешествовать по Афганистану было очень трудно. Многие недели и месяцы нужны были, чтобы объехать страну. Надо было иметь свой карван верблюдов и лошадей, которые несли бы запас продовольствия, палатки, одежду...
...Сейчас времена настали другие. По всему Афганистану — этой стране гор — можно свободно проехать на автомобиле. Появились хорошие дороги, через реки переброшены мосты, установлены бензиновые колонки, и на ночь не надо разбивать палатку и выставлять часовых: во многих местах построены гостиницы, где путешественик находит отдых, и пищу, и покой.
...Тяжел труд земледельца в Афганистане. Одной земли еще мало, чтобы поля кормили человка. Нужна вода. К воде приходится таскать землю. Но с водой еще надо управиться. Нужно бурную горную речку отвести в сторону, дать ей слабый уклон, сделать множество мелких арыков, распределить влагу по полям. Тысячелетия человеческого труда понадобилось, чтобы каждый участок голых скал, к которому можно подвести воду, превратить в поле, в сад. Лишь по долинам узкими лентами вытянулись поля и сады — оазисы в пустынных горах. Только ничтожная часть земли, всего около 1.5%, освоена в Афганистане.
...Если выехать из Кабула ранним утром, то еще задолго до захода солнца машина придет в Бамиан. Прошел всего один день, а кажется, что каким-то чудом мы перенеслись на 1000 лет назад.
Высокий красноватый обрыв реки весь пробуравлен черными дырами. Это пещеры. Целый пещерный город. Там люди живут и сейчас. Мы очень хотели посмотреть такую пещеру внутри. Но нам сказали, что это “хуб-нист” (нехорошо). Афганцы не любят, чтобы в их дома заходили чужеверцы, а самое главное, нельзя входить в помещение, где есть женщины. Наконец, нашлось одно жилище, где хозяев не было дома. Нам разрешили войти туда. В проходе пришлось согнуться.
После яркого солнца — мрак. В середине пещеры — очаг. Дым уходит через вход. Стены покрыты вековым нагаром. В углу — ямы с провизией, в полу — глиняный сосуд для воды, на земле — кованый котел (казан) для варки пищи, груда жалкой одежды, постели. В другой пещере — рядом несколько коз, тощая корова. На выступе обрыва лежат кучи соломы — корм скоту.
Между пещерами в глубоких нишах стоят огромные изваяния Будды. Их три — большое, поменьше и маленькое. Маленький Будда 6 м, большой — 36 м. Они высечены прямо в обрыве. Им более 2000 лет. Их создали жившие здесь племена, исповедовавшие буддизм. Позднее завоеватели-магометане хотели уничтожить изваяния колоссов, но целиком разрушить не смогли и только испортили их лица.
По тесным ходам, устроеным в обрыве, в темное, оступаясь по стоптаным ступенькам, натыкаясь на повороты стен, мы пробрались наверх, на голову большого Будды. На голове изваяния — ее поперечник равен 6 м — могут свободно разместиться человек двадцать.
С головы Будды видна долина Бамиана, поля, деревья, кишлаки. За нею вдалеке — снежные вершины Кохи-Баба высотой свыше 4000 м (Бамиан расположен на высоте около 2500 м). здесь по ночам холодно даже летом.
Мы едем вниз вдоль реки Бамиан. Постепенно горы снижаются, меньше скал, появляются пологие склоны, горы начинают отходить все дальше от реки, течение ее становится спокойнее. На склонах большие массивы пашен, пасется скот. Уже нет скрежета щебня под шинами колес, за машиной курится облачко лёссовой пыли.
К вечеру попадеш как будто совсем в другую страну: большие ровные пространства; сплошь распаханы и заселены широкие долины; мягкие очертания окружающих холмов. На них богарные посевы и отары овец. Зубчатые вершины хребтов далеко.
Мы приехали в Кундуз — центр афганского хлопководства. Хлопчатник здесь хороший: он высеян из семян, закупленых в Советском Союзе, и мы не нашли на нем опасных вредителей. А для нас это очень важно, так как Северный Афганистан граничит с Советским Союзом и близко к границе у нас огромные массивы хлопчатника.
Под руководством советских инженеров в Кундузе построен большой хлопкоочистительный завод, где обрабатывают хлопковое волокно, а семена по конвееру передают на маслобойку, откуда масло идет для варки мыла. Хлопок прессуют в большие кипы и продают главным образом в Индию.
...Воды мало. Ее проводят на поля кяризами: под землей роют траншеи. Через небольшие промежутки устроены колодцы, в них спускаются, чтобы очищать подземный канал. Холмики выброшеной земли и камня цепочкой тянутся по едва приметной покатости щебнистой пустыни; по ним уже издали можно увидеть, что здесь проходит кяриз. Вода в реках бывает только весной и быстро сбегает вниз. Реки мелеют, течение прерывается, вода осолоняется, становится негодной для питья и растений. На десятки, сотни километров тянутся безлюдные пустыни. Щебень, галька, песок, полынь, колючий астрагал, ветер, и ничего больше. Только маленькими островками у предгорий, где легче “поймать” воду из рек, приютились оазисы.
Большой оазис Кандагар на реке Аргандаб — район древней культуры. Поля, бахчи, виноградники, сады. В садах особенно много гранатов. Есть такие большие, что не обхватишь ладонями; два стакана алого сока выдавишь из такого граната. Это лучшие в мире гранаты.
...В песчаной пустыне Регистана живут кочевники. Они проводят в пустыне только зиму и раннюю весну, когда там есть трава и вода, а на все знойное лето уходят на север, через горы, проходя поперек всю страну. На севере они нанимаются батрачить: пашут землю, сеют, пасут скот. Когда же там наступает зима, кочевники уходят “домой”, обратно на юг. “Дом” их и зимой и летом — шатер из самотканной черной шерсти. Два-три месяца надо, чтобы пройти на ишаках или верблюдах с юга на север или с севера на юг. Как многие сотни лет назад, тысячи кочевников идут по дорогам и тропам Афганистана. А тут же по горным дорогам мчатся новейшие автомобили, завезенные в страну в последние годы. По 500 — 600 км в день пробегают они: утром — в Кандагаре, а к вечеру — в Кабуле.
Так переплетаются ХХ век и средневековье. То же в быту. До сих пор религиозные обычаи в Афганистане соблюдаются по всем предписаниям Мухаммеда.
И вот правоверный купец или чиновник, сняв европейский костюм и, облачившись в халат и чалму, сперва совершает “на сон грядущий” намаз (молитву), а потом включает радиоприемник и ловит Кабул, Бомбей или Калькутту, откуда передают последние новости о Европе и Америке.
